02:34 США взволновало сближение России с Ираком | |
 Будет ли американская армия воевать с ИГИЛ «по-настоящему»? Вашингтон крайне обеспокоен той поддержкой, которую демонстрирует официальный Багдад по отношению к действиям России против «Исламского государства» в Сирии, пишет авторитетная британская газета The Economist, которую цитирует РИА «Новости». Как отмечает издание, когда Штаты поняли, что «несмотря на тысячи погибших американцев и потраченные сотни миллиардов долларов, Россия может вернуть себе то влияние на Ирак, которым обладала в разгар „холодной войны", они пришли в ужас». В американских СМИ в том же ключе — «Ирак все чаще предпочитает иметь дело с Москвой, чем с Вашингтоном» — ранее выступили Foreign Affairs и New York Times. Объяснение, собственно, у всех одно: США «несерьезно» относятся к борьбе с ИГИЛ. И на этом фоне российская позиция выглядит привлекательней. В Багдаде не верят словам Обамы о работе по уничтожению «Исламского государства» и подозревают, что США стремятся скорее контролировать «халифат», чем заставить его отступить, отмечает The Economist. Констатируя, что это было бы равносильно постоянному разделению Ирака. Но «с ужасом» Штаты реагируют совсем на другое. Их более всего заботит сближение Багдада с Москвой и поддержка иракским руководством действий ВКС России в Сирии. Почему американцы нервничают? И нужно ли нам реально «переходить им дорогу» в Ираке? — Нужно или не нужно — дело не в этом, — уверен профессор МГИМО (У), доктор исторических наук, востоковед Александр Вавилов. — Речь идет о том, что нам необходимо как можно скорее и как можно надежнее ликвидировать угрозу, которая находится у нас на южных границах. Угрозу террористического «Исламского государства». Это для американцев Ближний Восток только по названию «ближний». На самом деле, он за тысячу миль от них. А для нас он «ближний» во всех смыслах, в том числе географически. И те, кто сейчас там бегает с автоматами и режет головы — по крайней мере, часть этих людей — реально могут оказаться не только в соседней Средней Азии или на Северном Кавказе, но и в Центральных районах России. Напомню, что буквально на днях наши спецслужбы ликвидировали угрозу теракта в Москве. И задержанные, по словам главы ФСБ Бортникова, являлись членами и пособниками «Исламского государства». То есть, наша главная задача не в том, чтобы восстановить влияние где-то там, в Сирии, Ираке… и т. д. Главная задача — устранить эту страшную угрозу и отстоять наш национальный интерес. — Тогда к чему этот «хелп», что Россия возвращается? — Да, мы, собственно, и не уходили оттуда — с Ближнего Востока. Потому что пока был Советский Союз, мы подготовили для них армию специалистов. Там наших помнят, знают, и, в общем-то, сохраняют симпатии и к русским, и к русскому языку. Какое еще влияние нам восстанавливать? Нам надо помочь и сирийцам, и иракцам избавиться от этой «черной чумы» — «Исламского государства». Вот это сейчас главное. И мы — повторю — защищаем здесь свои с собственные национальные интересы. А с Ираком у нас всегда были и остаются хорошие отношения. Об этом можно судить по графику официальных встреч. Поэтому речь здесь не идет о восстановлении каких-то связей, позиций… и т. д. Нам это не нужно. Мы, как сказал российский президент, самодостаточная страна, и нам не нужно кого-то под себя подминать ради ресурсов или чего-то еще. Нет необходимости. Защитить себя от террористов — это на сегодня главная задача. Причем, не только наша главная задача, но и всего мирового сообщества — Что-то не очень мировое сообщество в этом плане проявляет активность. Ирак, по сути, распался уже на три части. А ИГИЛ все это время только разрастался… — Ирак распался, когда американские «демократизаторы» оккупировали страну. Они разрушили все государственные структуры, которые были. И, естественно, когда опорных точек у государства нет, то оно рушится. Но я убежден, что мировое сообщество будет все больше и больше понимать необходимость решения этих вопросов. Ведь миграционный кризис, с которым столкнулся Запад, это не только миллионы беженцев. Там в этом потоке, без сомнения, есть те, кто будет мстить. Кто потом может взять в руки оружие и обратить его против граждан тех стран, где им дали убежище. И такие случаи уже есть. — В любом случае, беженцы — это скорее «головная боль» Европы, но не США… — Это так. Но и в США (я со многими американцами общался) до сих пор 11 сентября забыть не могут. А 11 сентября — это прямое следствие бездумной политики Вашингтона. — Но в итоге жертвой почему-то оказался народ Ирака. Страны фактически нет. Можно ли ее восстановить, хотя бы территориально? — Конечно, можно. Но сделать это нужно так, чтобы они сами договорились. Бессмысленно заниматься социально-политической инженерией и архитектурой. Пришли «дяди» и указывают: это так, это не так. Американцы построили в Ираке такую государственную систему, что все рухнуло мгновенно, едва они ушли. Практика, как известно, это лучший критерий истины. Так вот, опытом проверено: если вы даете возможность людям устраивать свою собственную жизнь, самая надежная и самая прочная конструкция получается. То есть, не диктовать, а подсказывать. Если просят помощи — помогать. Но не решать за них. В Сирии мы помогаем крушить «Исламское государство». Но свою судьбу дальнейшую сирийцы должны решать сами. Никаких подсказок, никаких дополнительных проектов. — А в Ираке кто будет решать судьбу страны? Там вся суннитская часть живет сейчас под черными знаменами ИГИЛ. — Тоже сами иракцы. Когда победят радикальных исламистов. Естественно, армия Ирака этого сделать не может. Но при помощи мирового сообщества, это реально. Если этим вопросом заниматься серьезно. — Но американцы сколько лет там находились. Почему же не занимались? Может, им просто выгодно держать это зло недалеко от российских границ? — Хотелось бы надеяться, что это не так. И последняя новость вселяет оптимизм, что желание бороться с ИГИЛ у них все же есть. Джон Керри сегодня объявил о том, что готов встретиться с представителями России, Турции и Ирана для того, чтобы обсудить вопросы восстановления стабильности на Ближнем Востоке. С нашей стороны все возможные пожелания уже высказаны. По мнению старшего преподавателя кафедры общей политологии НИУ-ВШЭ, арабиста Леонида Исаева, переживать за то, что Россия может вернуть себе влияние на Багдад, нелепо: — Бояться тут особо нечего. У меня, к примеру, язык не поворачивается назвать режим Саддама Хусейна дружественным нам. Поэтому я вряд ли желал бы, чтобы мы вернулись к проекту тех двусторонних отношений, которые были в период его правления. Вернуть связи и влияние в стране, которой де-факто не существует, государственность которой приказала долго жить, по-моему, невозможно. Ирака, о котором мы говорим, больше не существует. — Что вы имеете в виду? — То, что Иракский Курдистан живет своей собственной жизнью на протяжении многих последних лет. Что иракские сунниты — это «Исламское государство», и к Ираку они отношения не имеют. Ирак сегодня — небольшой клочок земли, который контролируют правительственные силы. Они нам предоставили возможность для создания информационного центра, но я не сказал бы, что это можно считать даже предпосылкой к тому, что мы вернем влияние в регионе. В данном случае у нас есть только общая цель — ИГИЛ. — Известно, что до 1991 года (до американской «Бури в пустыне») сотрудничество между СССР и Ираком развивалось хорошо. Было много общих проектов. 70% всех промышленных объектов в этой стране были построены с участием российских специалистов. На каком уровне находятся деловые и бизнес-контакты сегодня? — На ничтожно малом. На настолько незначительном уровне, что говорить о каком-то росте сотрудничества просто не приходится. Наше присутствие там минимально. Хотя интерес есть. Как со стороны Ирака, так и со стороны России. Но кто в нынешних условиях будет вкладываться в Ирак? Я бы на месте любого бизнесмена не пошел. Потому что это авантюра чистой воды. Пока в стране творится хаос, реально никто работать там не будет. При этом насколько я знаю, в иракском посольстве в Москве проявляют недюжий интерес к тому, чтобы как-то увеличить заинтересованность со стороны России и российского бизнеса. Но с нашей стороны сейчас нет никакого желания туда влезать. Потому что риски и угрозы видны, а что мы можем получить от этого — еще большой вопрос. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |